Совунья пробиралась через кустарник, осторожно отодвигая сухие ветви и внимательно зыркая по сторонам. Торопиться было некуда: соплеменники редко заглядывали к целительнице в полуденный час, или отдыхая после ночной охоты, или пребывая в лесу в поисках новой дичи, так что кошка взяла за правило оставлять в это время лагерь, чтобы пополнить запасы. Близились первые холода, и ей следовало опередить их, пока они не побили свежие цветы и листочки.
Конкретно сейчас Совунья искала грушанку, искала заботливо и настойчиво, поскольку эта неприметная травка обещала очень пригодиться в ближайшем будущем. Ее использовали при лечении ран, а их совсем скоро должно быть много, Совунья в этом не сомневалась: она чуяла войну.
Кошка огибала высокие заросли крапивы, когда в ноздри ударил своеобразный, легко узнаваемый запах. Совунья замерла с занесенной для следующего шага лапой. Звездоцап и Златошейка, тут нельзя ошибиться. Опустив лапу, кошка приоткрыла рот и втянула воздух: кажется, она наткнулась не на патруль. Сердце гулко ухнуло и забилось быстро-быстро, и Совунья завертела головой, пытаясь определить, откуда идет запах, а заодно окидывая местность новым, свежим взглядом: только сейчас кошка заметила погнутые веточки и пару случайных следов.
Наконец целительница поймала запах; схватившись за него, как за невидимую ниточку, и к тому же взяв за ориентир направление следов, Совунья начала медленно красться вперед. Будь здесь кто-то из обычных соплеменников или, скажем, патруль, хотя бы и во главе со Звездоцапом, кошка пожала бы плечами да убралась восвояси; но все признаки указывали на то, что эти двое были здесь одни. Оставлять такой случай без внимания было бы кощунством; правда, привлекать то же самое внимание к себе, наоборот, казалось вещью далеко не обязательной. Здравый смысл нашептывал, что лучше держаться подветренной стороны, жаться к теням, и не выпускать из пасти охапку дубовых листьев. Последнее - на тот случай, если ее всё-таки обнаружат.
Когда слуха коснулись голоса, Совунья сбавила и без того неторопливый шаг.
- Я не считаю возможным рождение котят в племени, где на меня...
С этого момента травница держала ушки на макушке.
Почти сразу после этого завидев впереди шкуры соплеменников, целительница остановилась, посмотрела по сторонам и как можно тише направилась вкруг поляны к густому кустарнику в корнях широкого тополя - неплохому укрытию для маленького шпиона. Дважды кошка замирала, будучи уверенна, что выдала себя, но в итоге таки прокралась к укрытию и устроилась там, по-прежнему держа зубами свои листья.
Укрытие не хвастало обзором: целительница толком не видела соплеменников, хотя, пожалуй, это не играло существенной роли - главное, она прекрасно слышала их разговор, казавшийся ей чрезвычайно занимательным. Совунья верила, что уши ее не обманывали, и она действительно расслышала слово "котята". Не то чтобы кошка ожидала рано или поздно услышать его от кого-нибудь из этих двоих, но и полной неожиданностью вопрос не стал, поскольку подобные мысли ее изредка посещали: ну, а дайте другое внятное объяснение, почему Звездоцап так трясся над этой воительницей, что у целительницы глаз намылился видеть ее песчаную шкурку в лагере.
В свете первого вопроса остальные темы показались целительнице не менее любопытными. Да и в целом весь разговор задавал кошке тактику действий в отношении каждого из котов. Последние события склоняли Совунью скорее поддерживать Звездоцапа, хотя она еще не ощущала готовности поверить в него окончательно и безоговорочно; этот же разговор - и весьма непривычное для шпионки поведение кота - безусловно, очень ей симпатизировал, а потому веру только укрепляли. Как следствие, Златошейку целительнице оставалось только поддерживать. сначала не особенно явно, а вот потом - так, будто в их жилах всегда текла кровь одного племени.
Совунья порадовалась, что оказалась в нужное время в нужном месте.
При последних словах Звездоцапа кошка бесшумно встала и состроила добродушную мордочку на тот пожарный, если предводитель решить отправиться на охоту прямиком через ее укрытие. Когда же кот исчез, и опасность (да-да, опасность, подумала шпионка) миновала, с плеч целительницы будто гора свалилась. Совунья попятилась и, оказавшись от поляны на расстоянии нескольких кошачьих хвостов, с деловитым шуршанием и копошением двинулась вперед.
Она постаралась, чтобы ее появление перед Златошейкой было максимально естественным, то бишь случайным. Якобы впервые за день увидев воительницу, "изумленная" будто бы нежданной встречей Совунья весело помахала коротким хвостиком и положила к лапам порядком опротивевшие дубовые листья, расплываясь в улыбке:
- Доброй охоты, Златошейка! Славный денек, не правда ли? - Совунья скорее бы тимьяном подавилась, чем в лоб бы задала интересующий ее вопрос, а потому осторожным голосом задала другой, удивленно глядя по сторонам: - Неужели небо смягчилось, и тебя отпустили одну? Или... Где-то поблизости бродит патруль? Я вроде бы никого не видела, пока травы искала...